за ухом, в волосах. О, это та же самая, в которую я всегда был влюблен, сказал он. Время от времени ей нравится играть моими чувствами, проверяя, что она по-прежнему мне не безразлична. Она прикусила нижнюю губу и отпустила ее. Бессердечная женщина, сказала она. Он улыбался. Ну, сам виноват, испортил ее, сказал он. Я ужасный дурак, когда дело касается ее. Она пробежала рукой по пуговицам его рубашки, вниз – к пряжке ремня. Саймон, сказала она. Помнишь ночь, когда я к тебе пришла, а ты спал. Он сказал «да». Когда мы легли в постель, продолжила она, ты повернулся на бок, спиной ко мне. Помнишь? С застенчивой улыбкой он сказал, что помнит. Она водила пальцами по пряжке его ремня. Тебе не хотелось прикоснуться ко мне? – спросила она. У него вырвался смешок, он не сводил глаз с ее маленькой белой руки. Конечно хотелось, ответил он. Но когда ты вошла, мне показалось, что ты чем-то расстроена. Она на мгновение задумалась. Я и была, сказала она. Я подумала, что мне станет лучше, если мы переспим. Прости, если с твоей точки зрения это плохо. Но когда ты отвернулся, я подумала, что, может, ты просто не хочешь меня. Он поглаживал ее затылок. Хм, сказал он. Такое мне и в голову не пришло. В смысле я и подумать не мог, что ты хочешь переспать со мной, чтобы поднять себе настроение. Я сделал это, потому что хотел и ты позволила. Честно говоря, мне было совершенно не понятно, почему ты согласилась. Кажется, я подумал, что ты не прочь повысить свою самооценку, переспав с тем, кто так отчаянно тебя хочет. У меня бывало такое – приятно ощутить себя глубоко желанным, так лестно, что даже возбуждает. Но я и предположить не мог, что ты решишь, будто я тебя не хочу. В моей картине мира, когда мы занимаемся любовью, то это мне больше надо. Ты, может, получаешь от этого какое-то невинное физическое удовольствие – надеюсь, что ты его получаешь, но для меня все иначе. Ты, наверное, скажешь, что это сексизм. Она открыто расхохоталась. Это и есть сексизм, сказала она. Но я не против. Ты сам говорил – это лестно. Твое первобытное желание подчинить меня и обладать мною. Это очень по-мужски и, по-моему, сексуально. Он коснулся большим пальцем ее нижней губы. Я действительно так ощущаю, сказал он. Но в то же время важно, чтобы и ты этого хотела. Она взглянула на него распахнутыми темными глазами. Я хочу, сказала она. Он повернулся и поцеловал ее в губы. Какое-то время они так и лежали, обнявшись, его рука ласкала выступающую косточку ее бедра, ее дыхание – на его шее, горячее и влажное. Он запустил руку ей под платье, она закрыла глаза и бесшумно выдохнула. Ах, какая ты хорошая, пробормотал он. Она застонала как зверек и мотнула головой. О боже, сказала она. Пожалуйста. Он опять рассмеялся и спросил: Что значит «пожалуйста»? Ее голова металась по подушке. Ты знаешь, что это значит, ответила она. Он заправил прядь волос ей за ухо. У меня нет презерватива, сказал он. Не страшно, сказала она. И добавила: если ты не занимаешься незащищенным сексом с кем-то еще. Уши его покраснели, он улыбался. Нет, нет, сказал он. Только с тобой. Можно раздеть тебя? Она села, и он стянул с нее платье через голову. Под ним был мягкий белый лифчик, и он потянулся к ней за спину, чтобы расстегнуть его. Наблюдая, как он снимает бретельки с ее плеч, она едва заметно вздрогнула. Она легла на спину и сняла трусы. Саймон, сказала она. Он расстегивал рубашку, внимательно глядя на нее. Ты со всеми своими подружками такой? – спросила она. Я имею в виду, ты им тоже говоришь, что они хорошие, как и мне? Ты всегда такой? Конечно, это не мое дело, но любопытно. Он застенчиво улыбнулся. На самом деле никогда, сказал он. Я импровизирую. Это ничего? Она засмеялась, и он тоже, смущенно. Мне очень нравится, сказала она. Но после того раза мне стало интересно. Ну, знаешь, может, это его фишка и он со всеми женщинами одинаков. Он бросил свою одежду на пол. Женщин в любом случае было не так уж много, сказал он. Извини, если разрушил твою фантазию. Она прикрыла глаза рукой и улыбалась. И сколько, сказала она. Он лег на нее. Давай не будем, ответил он. Обвив рукой его шею, она спросила: Меньше двадцати? Он комично нахмурился. Меньше, сказал он. Да. Ты думала, что двадцать? Она хмыкнула, облизнув зубы. Меньше десяти? – спросила она. Он сдержанно вздохнул и ответил: Я думал, ты собираешься быть хорошей. Она закусила губу. Я и есть, сказала она. Когда он вошел в нее, она негромко прерывисто вскрикнула, без слов. Он закрыл глаза. Я люблю тебя, пробормотал он. Тонким, ребяческим голосом она сказала: Только меня одну? Он целовал ее щеки, говоря: Да, боже, да.
После она перевернулась на живот, сложила руки на подушке и повернулась так, чтобы видеть его. Он натянул на себя край одеяла и лег на спину, закинув руку за голову. Глаза его были закрыты, он вспотел. Порой мне хочется быть твоей женой, сказала она. Он улыбался, все еще успокаивая дыхание. Продолжай, ответил он. Она положила подбородок на руки. Но когда я представляю себя замужем за тобой, продолжила она, чаще всего я вижу что-то вроде этого. Будто мы весь день проводим с друзьями, а потом ночью занимаемся любовью. В реальности ты, наверное, постоянно был бы на конференциях. Заводил интрижки с чьими-то секретаршами. Не открывая глаз, он ответил, что у него никогда не было никаких интрижек. Но ты и женат никогда не был, заметила она. Видишь ли, все твои подружки примерно одного возраста. А жена будет стареть. Он рассмеялся. Ну ты и заноза, сказал он. Была бы ты моей женой, я бы научил тебя хорошим манерам. Она наблюдала за ним в тишине. Затем она заметила: Но если бы я была твоей женой, мы бы перестали дружить. Он лениво открыл один глаз и взглянул на нее. О чем ты? – спросил он. Она посмотрела вниз на свои руки, худые, все в веснушках. Я просто думала про случаи, когда друзья становятся парой. Это обычно плохо кончается. Конечно, это по-любому хорошо, когда люди решают быть вместе. Но обычно, если отношения не сложились, просто блокируешь номер человека и живешь
